Горкавенко Федор (Горен Тедди)

В потертом тулупе, в ботинках немытых,
В наплывах сивушного духа
Корячится полночь на мраморных плитах –
Последняя вольная шлюха.

И холодом тянет по сбитым ступеням.
По лицам, по спинам, по душам...
Казанский вокзал, ты опять на коленях
У окон, расписанных стужей.

А стужа все свищет разбойничьим свистом,
Всё снег не уложит по нраву.
То путь преградит, то на шее повиснет,
То слева наскочит, то справа.

В белесые дали кричи – не услышат,
Беги – но бессмысленно бегство
Туда, где ватаги татарских мальчишек
По шпалам шагают из детства.

Кто шагом неровным, кто вскачь, кто вприпрыжку –
По шпалам, по шпалам, по шпалам
Выходят седые от снега мальчишки
К ступеням того же вокзала.

Он даст им приют, он насытит их хлебом,
Напоит их сладкой сивухой,
Чтоб ночью им снилась прекрасная небыль -
Ни пуха, мальчишки! Ни пуха!

Ведь в час, когда вьюга отдаст перегоны,
Шепча ненадежные клятвы,
В пропахших мочою плацкартных вагонах
Уедут мальчишки обратно –

Туда, к акварельным приволжским пейзажам,
Где скоро от края до края
Усталый февраль под березами ляжет,
К цветам голубым припадая.

1983