Даян Александр

                     подражание А.Галичу

Нам, значит, пит, фалафель, чипсы,
Банку колы - и привет.
В жизни может всяк случиться –
Может алеф, может бет.

Можно знать талмуд до точки,
Иль в шабат свинину жрать,
Но подобные примочки –
Это полный компро-мать!

Жил как жил себе повеса,
Неженатый. Холостой.
Ханку жрал, да тешил беса,
Сам сермяжный и простой.

Что ни вечер – кукарача,
Что ни утро, то аврал...
Но случилась незадача:
Я девицу повстречал.

Шейка, ножка, грудь, ресницы...
Нет, в словах не описать!
В общем, я решил жениться.
Отбесился, так сказать.

И как честные олимы –
Всех делов-то пять минут!
Мы отправились, палимы
Южным солнцем, в Рабанут.

Вот и очередь подходит.
Приглашают в кабинет.
Там сидят – евреи, вроде.
Может да, а может нет.

Но при шляпах, всё солидно.
И вальяжно, невзначай,
Говорят: «Давай, друг ситный!
Честь по чести отвечай.

Отвечай, руси, как есть, на духу.
Отвечай, руси, как есть, на духу.
Отвечай, руси, как есть, на духу!
Ты, руси, нам не неси чепуху.

Что, мол, бабушка твоя – в Бабьем Яре,
Что, мол, прадед служкой был в синагоге....
Ты один тут, значит, Главный Татарин!
Ну а мы тут, значит, вроде убогих.

Ты мели, давай, мели нам, Емеля!
Что «обрезанный, мол, сам, что ль не видишь?!»
Чё мне видеть? Приведи-ка моэля.
Да, и песенку на сбацай. На идиш.

Да кончай свои «ля-ля, тополя» -
Твоей метрике цена – три рубля!»

Я ему твержу с надрывом:
«Шма Исраэль! Вот те хвост!
Я ж - как есть – из Тель-Авива!
Не с Молдавии прохвост.

Я – хасидская порода,
Я – чуть что, так сразу в глаз!
Не признаете, уроды,
Я за ваш – пред всем народом –
Не ручаюсь за анфас!»

Только он не отступает,
Аргументами разит.
То анафемой пугает,
То гиюром мне грозит.

Атмосфера накалилась,
За грудки взялись вот так...
Шляпа вся с него свалилась,
И помялся лапсердак.

И в смятеньи том помятом
Вдруг как крикнет служке рав:
«Ты давай-ка, в пункте пятом,
Запиши ему: араб.»

Тут я сник. Остыл немного.
Улетучился кураж.
«Погоди! Побойся бога:
Я же свой! То есть, в смысле, наш!

Что ж ты делаешь, гадюка?
Благодетель, не губи!»
Поздно. Впредь тебе наука.
Он – печать. А эта штука...
Да, печать – такая штука,
Топором её руби...

Ни к чему теперь мне талес.
Так-то, братцы-господа.
И с невестой мы расстались:
«За араба? Никогда!»

Что ж теперь – идти топиться?
Жизнь – не жизнь, а сущий ад.
Мне бы, с горя, в хлам напиться...
Да мешает шариат.

Мне теперь – одно лишь, братцы.
Завершаю свой рассказ.
«Где тут эта ваша... как её, блин?
Аль-Акца!
Запиши меня в Хамас.»