Мирошенский Даниил

На станции, где Могилев-Подольский
С Атаками соединяет мост,
Ко мне цыганка подошла по-свойски
И протянула пачку папирос.

Я не курил в тот день, болело горло.
Затяжка же сулила благодать
И тут она меня к стене приперла
Желая на ладони погадать.

На шее крестик желтого металла,
На нем распятый кое-как Исус.
"Чего, красивая, ко мне пристала?
Я сам в себе никак не разберусь".

Глаза черны как спелые оливы.
В них стыдно отражаться за гроши.
"Почем, подруга, нынче быть счастливым,
Когда кругом инфляция души?"

Я с детства знаю, что это такое.
С повадками гадалок был знаком,
Но тут застыл с протянутой рукою
И выглядел, должно быть, простаком.

Легко, как-будто с ветерком да с горки,
У пропасти (для страха) на краю,
Она цыганскою скороговоркой
Рассказывала мне судьбу мою.

Моей ладони нежно и щекотно,
А пафос лести мелочью звенит.
Такая чушь, но верилось охотно,
Что буду счастлив я и знаменит.