Красночаров Александр

                        На Дерибасовской открылася пивная...
                                                       Известная песня

На Жаботинского открылась лавка с пивом,
там собирались все евреи Тель-Авива,
там был завмаг, завгар, завлаб и все с метлою,
и симпатичные гадючки шлялись строем.

Там был один болтун, один молчальник,
компьютерный был бог и пошлый "чайник",
и был один секретный физик из Димоны,
что из Дубны сбежал на синхрофазатроне.

Там был один богач покруче Гейтса
и был другой, чьё всё богатство в рыжих пейсах,
и был ещё один красавец из Одессы,
чья родословная велась от тёти Песи.

Там из Холона тенор пел - фанатик джаза,
а из Бат-Яма пели кучей двое сразу.
Ав подтанцовке там сплошные балерины -
С Литвы Марите и Марийка с Украины.

А музыкантов собиралось там сверх меры
и каждый третий был когда-то инженером,
и две блондинки, из Стамбула и Стокгольма,
настраивали всех на грех фривольный.

Там щурился китаец в чёрной кипе,
Он был косым не потому, что много выпил.
Но, как китаец, он сторонник был без спора
Великого Еврейского Забора.

Из Эфиопии еврей был чернокожий.
Он очень рожей был на Пушкина похожий.
И он доказывал всем с компетентным видом,
Что Саша Пушкин таки да был из аидов.

Там двое левых, не боясь стыда и срама,
доказывали прелести ислама,
а бывший зэк колымский, отпрыск тёти Песи,
им обещал, что их за яйца повесит.

Там Брофман с Эдельштейном, как бульдоги,
друг друга клацали клыком идеологий,
а алия, со свойственным размахом,
их вместе со Щаранским слала на х.й.

Там ортодокс бродил весь в шляпе и весь в пейсах.
Он утверждал, что здесь евреям быть не место.
Он осуждал, грозил и был ужасно строгим,
И нагло требовал деньжат на синагоги.

Но тут вдруг к стойке подкатился гой приезжий,
он подтанцовку ущипнул за попу нежно,
и так сказал он, как все гойские бандюги:
"Ну что махнём со мною пива б..ди-суки?"

Тут подошёл к нему маланец из Хадеры:
"Я вам советую пришвартоваться к Вере,
нет лучше иудейской веры Ваня",
Он отошёл туфлёй "А-Тикву" барабаня.

Об этом сразу зашумела вся мишпуха
и все набросились буквально на бандюга,
и даже мимо проходившая старуха
ему как в "Гамлете" вливала пиво в ухо.

А В Тель-Авиве продолжалася парилка
и каждый каждого бил больно по затылку
и каждый вилку приготовил для беседы,
поскольку надо что-то в зад втыкать соседу.

Когда к полуночи запас был пива выпит,
ЦАХАЛ уже бомбил Россию и Египет,
и Либерман слал ноты всем державам,
но ноты, как всегда не той октавы.

Там катавасия такая начиналась -
кончалось пиво, но евреи продолжались...
Трудилась Хайфа вдрызг... Иерусалим молился...
А Тель-Авив, босяк, конечно, веселился.

11.09.2004