Красночаров Александр

                                       Гале

Будет осень миром править,
отнимая и даря.
Осень, осень, что добавить
в мокрый стих календаря?
Что еще добавить кроме
слов закрученных в излом?
Подарю свои ладони
с их целительным теплом.

Листья падают и кружат,
птицы медленно кружат,
ноги хлюпают по лужам,
руки в крылья норовят.
И накапливает ветер
мощь в распахнутых руках.
Как на стёршейся кассете,
голос мой в твоих шумах.

Осень, я - твой древний пленник,
каждый год впадаю в плен.
Хочешь, встану на колени?
Хочешь, поднимусь с колен?
Может стих тебя затронет,
может взгляд заворожит,
и невнятный зов ладоней,
и сомнений виражи.

Сколько их, кто эти кроны
золотили до меня?
И которые с короной,
и которые, как я.
Я скопил подарков короб:
вот улыбка, вот слеза...
Подарю тебе свой норов,
свои серые глаза.

Темнота пахнула дымом;
значит дворник листья жжет.
С нелюбимым, с нелюбимым
эта женщина живет.
Лет тому наверно восемь
от меня она ушла...
Как теперь вернуть мне,
осень, эту капельку тепла?

И когда ложатся листья
на осеннюю межу,
не прощаясь, по-английски,
от себя я ухожу.
В этот шорох, в эту просинь,
в этот гвалт и тишину
ухожу к тебе я осень
искупить свою весну.

Бросив тело в холод простынь,
карандаш зажав в руке,
ухожу к тебе я, осень,
лишь с душою, налегке.
Будет осень миром править,
отстраняя и маня.
Осень, осень, что добавить
к строчкам тем, что до меня?