Архив

                               Изе Болеславскому

Никак я не могу оплакать друга.
Стихами, как слезами, не помочь.
Он, будто камень в воду, канул в ночь,
И разошлись уже по жизни круги.

Корю себя. И в бесконечном сне
Брожу, ищу: ну где же он, ну что же?
Обиделся? Такого быть не может.
Сейчас увидит — и простится мне.

Но вот мой пыл отыскивать угас,
Явился бес с железным аргументом,
С той черной рамкой на листе газетном,
И я лежу, не размыкая глаз.

Не спорю с пошлой правдою событий,
Но чувствую тепло остывших рук.
Гроссмейстер, лучший в мире аналитик,
Как прежде, сероглаз и близорук.

Он жив, пока мы живы. Хватит слез.
И нет его в могильной одиночке.
И у Марины для меня нет строчки,
Которую бы он не произнес.