Архив

Сухая трава, под ногой рассыпаясь, шуршит,
К обломку скалы я беспечно спиной привалился.
Здесь пусто и холодно, берег ветрами прошит,
Сейчас - тишина, и сюда я от шума укрылся.
Из моря растет, выгибаясь, большая гора,
И к горной щеке город мой прикоснулся губами,
Его разоряли и варвар, и грек, и пират,
Но город живет. Он живет, пока живы мы сами.
Из дома ушел я, мне стало вдруг невмоготу
Сидеть среди стен в кисловато-больном полумраке
И слушать, как мать рубит ветки на пищу скоту,
Как мухи жужжат, и рычат на прохожих собаки.
Чуть позже заката вернется со службы мой брат
И в угол поставит копье со значком Легиона,
И снова польются рассказы, как корчился раб,
Когда на кресте умирал он, гвоздями пронзенный.
От этих рассказов в глазах затанцует гора,
И кровь будет пульсом взрываться от боли и горя....
Дождусь, когда сон его губы сомкнет до утра,
И скрипну калиткой, домой возвращаясь от моря.
А утром я снова на берег уйду от тоски,
Скрываясь в камнях от жестокости нашего мира...
Улитка ползет, оставляя следы как мазки
От кисти того, кому ветра доверена лира.
                                                
1977 г.