Мираж
|
Дата : 01-08-06, Втр, 08:54:57
В минувшее воскресенье на город Кирьят Шмона упало рекордное количество ракет – 100.
- Когда слышишь свист, уже нечего бояться, значит, ракета прошла мимо, - рассказывали мне накануне местные мальчишки. – Надо только быстро прятаться, потому что по одной они не падают. Звук смертельной опасности – визг ракеты, летящей с ливанской стороны, тихий и протяжный. Это я узнала уже утром, через несколько часов после того, как замолчали израильские батареи. А в первый вечер я гуляла по городу, который у нас в России, да и во всей Европе, принято считать одним из «штабов страны-агрессора».
Пустынные улицы, еще полмесяца назад забитые машинами. Пустые дворы, «обрызганные» ракетами дома. Город-призрак с гостеприимно распахнутыми сейфовыми дверьми бомбоубежищ. Все те немногие, кто не эвакуировался из Кирьят Шмоны, большую часть времени проводят на нарах, в этих душных, но зато безопасных мешках. Детей же из подземелий не выпускают вот уже три недели.
- У нас это слишком опасно, - объясняют люди. - До Хайфы ракета летит две минуты, и они успевают хотя бы включить сирену. А до нас - 20 секунд.
Первая «катюша» упала в шесть утра. Через пять минут упала следующая, потом еще одна... Я горохом скатилась по ступенькам близлежащего бомбоубежища. Немногочисленные его обитатели прилипли к экрану телевизора. Там показывали палестинских раненых, горестно кричащих в дорожной пыли, и сухие комментарии израильских политиков и чиновников, таких чистеньких, спокойных. За стенами продолжали валиться ракеты. Но почему же ничего не говорят по телевизору?
- Если сейчас по общему каналу начать говорить, как здесь страшно, испугаемся не только мы, но и все израильтяне. Люди перестанут радоваться жизни и начнут думать только о том, что идет война... Зачем? - вздыхает кто-то из женщин в убежище.
- Это идиотская политика! - ответили сразу несколько голосов. - Из-за этого получается, что Палестина и Ливан страдают, а мы тут загораем.
Я вспомнила первые минуты приезда в Израиль, в Тель-Авив. Музыка, веселые люди, паруса серфингистов. Они все знают, что где-то там «уничтожают ненавистного шейха Насраллу» и радуются этому. Знают, что при этом частично страдает мирное население но в этот самый момент израильтянам-северянам. Израильское правительство считает негуманным показывать задыхающихся от астмы детей в бомбоубежищах, их окровавленных матерей... Если верить телевизору, это все только там, у ливанцев и палестинцев...
Не видя никаких объяснений по ТВ, кроме сухой информации, что «возобновлен обстрел Кирьят Шмоны», в 9 утра я все же решила выйти и посмотреть все своими глазами. Я шла к зданию «Скорой помощи», когда знакомый жуткий свист раздался над головой и земля содрогнулась в очередной раз. Я застыла на месте. Но это была еще не моя ракета...
Моя «катюша» не свистела. Или свистела, но я не успела заметить. Я услышала только шипение. Зловещее, с подвыванием, над головой... А потом меня подбросило, что-то многочисленное, мелкое и кусачее впилось в кожу. Кажется, я громко кричала. А потом потеряла сознание.
Очухалась в приемном покое, на руках врачей. Кругом плачущие, кричащие от шока и боли люди. У меня отказали ноги - шоковая реакция. Но осмотра надо ждать, потому что раненых слишком много.
Наконец доходит очередь до меня. У меня сотрясение, удар взрывной волной, контузия и мелкие ранения камешками, которые вылетели из-под ракеты. Камушки легко выковыриваются, ранки смазываются йодом и почти не болят. Голова и грудная клетка болят безумно.
- Ты родилась в рубашке, - говорят все. - «Катюша» не разорвалась. А так бы было гораздо хуже - осколки. Врач собирается упаковывать меня в больницу. Я упираюсь... Мне выдают бумагу, что я пострадала при ракетном обстреле. Все расходы оказавшей мне помощь «Скорой» берет на себя Израиль.
Вечером по ТВ показывают огромный репортаж о том, как Израиль уничтожил в Ливане жилой дом и погибли мирные жители. Это тот самый дом, где в подземном гараже стояла установка «Град», которую засняли израильские пилоты. Тот самый дом, про который накануне говорили по ТВ, умоляя мирных жителей покинуть его. Почему там оказались дети и женщины?!
- Дом рухнул в восемь утра, - говорит диктор.
Но я-то в 8 утра была в Кирьят Шмоне под обстрелом «катюш». Израильские батареи уже молчали. Они снова «заговорили» уже после обстрела - где-то в час дня.
- Да просто у них там после обстрела пожар начался и дошел до склада с оружием, вот и рвануло, - предполагает солдат, забежавший в наше убежище. А детей и женщин они не выпускают просто. Зная, что это их «живой щит».
Про Израиль сказали, что наутро на Кирьят Шмону было выпущено около 100 «катюш», в результате чего пострадали четверо.
- Как это четверо? - звоню я в «Скорую», где меня принимали. - А я? А все те люди?
- Мы считаем только тяжелые ранения. А легких у нас слишком много, если всех считать…
страшнее. Потому что из развалин выносят детские трупы. Тех самых несчастных, ни в чем не повинных детей, которых родители оставили дома, несмотря на предупреждения о бом
бежке. А из израильских детей никто не пострадал, потому что родители не выпускали их на улицу из убежищ ни на минуту, ожидая появления «катюш». Израиль вновь «проиграл информационную войну». К счастью для своих малышей.
Впрочем, все равно ливанские кадры страшнее. Потому что из из развалин выносят детские трупы. Тех самых несчастных, ни в чем не повинных детей, которых родители оставили дома, несмотря на предупреждения о бомбежке. А из израильских детей никто не пострадал, потому что родители не выпускали их на улицу из убежищ ни на минуту, ожидая появления «катюш». Израиль вновь «проиграл информационную войну». К счастью для своих малышей.
// Комсомольская правда
|
Новости
Чаты
88:88 
