x-andr
|
Дата : 11-08-07, Сбт, 09:32:05
Библиотека Фонда содействия развитию психической культуры (Киев)
Лекция Четвертая (реферат адаптирован и сокращён)
-Мысль и мышление как невозможность: мысль – не откуда, а куда.
-Континуум мысли и возможные философские последствия
=========================
Около четверти века назад Мераб Мамардашвили сказал в своей лекции московским психологам, что "мышление – это вещь совершенно невозможная" (именно мышление, а не его понимание!), Тогда я, разумеется, эту фразу не понял (хотя часто ее цитировал). Еще через десять лет один замечательный знаток буддийской философии, когда я спросил его о том же, что такое мысль, очень спокойно отвечал: если речь идет о буддизме, то надо спрашивать, что такое citta (то есть слово, обозначающее "мысль" на санскрите и пали), а не "мысль".
Продолжая свою мысль, Мераб сказал: да, мышление невозможно, но оно тем не менее случается. Почти как в буддизме – "возникает"! На этом, однако, аналогия обрывается.
Однако само слово "невозможно" имеет разные смыслы у Мераба и буддийских учителей. У него это слово употребляется в подчеркнуто риторическом контексте и имеет в виду мышление как уже случившееся. Он говорил: "Я держу эту мысль (держание мысли здесь выражение почти йогическое), и, пока я ее держу, я знаю, что она – есть. Но если подумать, как это случилось, то это совершенно невозможно". Буддийские учителя говорили: это невозможно, потому что этого нет. Держать мысль (йогический термин) для них – то же самое, что держать йогическую интенцию, направленную на мысль, мышление. Сама мысль – неудерживаема. Текст, который я сейчас процитирую, – IV. 10 (15) – один из самых точных и конечных в своих выводах буддийских текстов о мысли.
"Что есть, о Кашьяпа, лекарство Запредельного Знания? Это знание причинности и Взаимообусловленного Возникновения. Знание, которое исходит из учения о небытии "Я", небытии одушевленных существ, небытии никаких существ, небытии личности, небытии индивида. Знание, в котором нет страха невосприятия фактов и вещей мира, ибо это знание об их пустотности. Знание, которое ищет мысль, все усилия которого направлены на мысль, на исследование мысли, ее знание и понимание. Он, ищущий мысль Бодхисаттва, думает:
Что же такое мысль в ее привязанностях или отталкивании и гневе, неотстраненная и заблуждающаяся? Какая она – прошлая, будущая или настоящая? Но ведь если она прошлая, то она уже прекратилась. Если будущая, то она еще не возникла. Если настоящая, то непостижима в возникновении.
!!О Кашьяпа, мысль не существует ни внутри, ни снаружи, ни в промежутке; она не постигается как существующая. У нее нет формы, оттого ее невозможно увидеть. У нее нет внешнего вида; ее невозможно познать, и у нее нет места. Ее никто не видел, не видит и не увидит – даже все Будды.!!
...О Кашьяпа, мысль подобна майе (иллюзии), которая возникает в разных образах нереальности. Она подобна потоку, ибо поток только в движении возникновения и исчезновения. Она как ветер, уносящийся вдаль, во все стороны, и его не остановить, не схватить в восприятии. Она – как свет лампы – лишь обусловленно возникает, не пребывая, не существуя.
О Кашьяпа, где бы ты ни искал мысль, ты ее не найдешь. А чего не найдешь, того не воспримешь. А то, что невоспринимаемо, не может быть прошлым, будущим или настоящим. А что не есть прошлое, будущее или настоящее, то – вне пределов трех времен. А то, что за пределами трех времен, то ни существует, ни не существует. А то, что ни существует, ни не существует, то – нерожденное. А что не рождено, у того нет своей сущности (или своей природы – svabhаva). А что не имеет своей сущности, то не возникает. А что не возникает, то не прекращается. А что не прекращается, то не движется. А что не движется, то не приходит, не уходит, не умирает, не рождается снова, не возникает обусловленно. А что не возникает обусловленно, то необусловленно (asamskrta). А то, что необусловленно, то и есть источник (gotra – "род" ) Благородных (arya – то есть Будд)"12.
....................................................
Но тогда нелишним было бы и задать вопрос: а не будет ли "провалом" в натурализм и сам вопрос о возможности или невозможности мысли?
Чтобы ответить на этот вопрос, вернемся к первому абзацу нашего текста. Будда, который сообщает Кашьяпе о бесстрашии не-восприятия, о небытии существ и личностей и о невозможности мысли, сам бесстрашен, сам не существо и не личность и, наконец, сам не мыслит, в том смысле, в каком объясняет невозможность мысли. Позиция, с которой он объясняет, бесконечно дальше от позиции самого высшего из возможных йогических состояний, чем последняя от самого низшего из состояний обыкновенных живых существ. Эта позиция, точнее, "не позиция" Будды и есть то "место – не место", то условное "куда" мысли (не мысли вообще, а любой мысли), где она получает свое разрешение как необусловленная, полностью пробужденная и предсуществующая всему возникающему и невозникающему. Сама эта сверхпозиция не может характеризоваться ни невозможностью, ни не-невозможностью мысли, потому что она нехарактеризуема (alaksana).
В текстах середины I тысячелетия н.э. предлагается несколько версий философского истолкования этой позиции.
Согласно сильной, или "перевернутой", версии, никто не знает мысли, как она есть (даже Будды, как в нашем тексте). Мы не можем знать мысль в ее возникновении не только как натуральный объект, но и как объект уже йогически трансформированный. (То есть, строго говоря, йог знает, что он делает с мыслью, не саму мысль – в отличие от простого человека (prthakjana), который ничего с ней не делает.) Мысль (точнее, возникновение мысли) существует только в факте Полностью Пробужденной Мысли, в которой, и только в которой, она узнается как непробужденная, со всей "историей" потоков мыслей и живых существ, в которых она возникала
Начну с "чистой феноменологии" (die reine Phanomenologie) в моем чисто выводном – то есть в порядке вывода из раннего Гуссерля – понимании. В таком понимании мысль как идея о мысли не существует до или вне мышления о ней, то есть до и вне акта рефлексии. Последний я могу понимать как безразличный к содержанию (в буддийском смысле, объекту) рефлексируемой мысли, так же как и к ее "психическому" субъекту, не существующему в "составе" гуссерлевской трансцендентальной субъективности.
Таким образом, крайне упрощая феноменологический подход, можно было бы сказать, что мысли как идеи нет без рефлексии. Хорошо, а что можно будет сказать о мысли как натурном феномене? О мысли, у которой есть [именно "есть", а не "возникает вместе с", как в тексте (14)] содержание?
Ответ на этот вопрос дает Стивен Хокинг, enfant terribl and darling британской теоретической физики. В конце своей книги "Краткая история времени" он пишет, что из его гипотезы о происхождении Вселенной в результате "Большого взрыва" (Big Bang) прямо следует, что то, что случилось в первые миллиардные доли секунды после взрыва, абсолютно предопределило все последующие события, включая его гипотезу об этом, то есть мысль о взрыве как начало всего. (О взрыве, который, заметим, сам не имеет причины ибо последняя лежит за пределами физически мыслимой Вселенной.) Здесь – прямая аналогия с буквально (то ecть по Александру Кожеву) понимаемым Гегелем, который говорил, что Абсолютная Идея нашла свою самореализацию в порядке исторического процесса в его, Гегеля, "Йенских семинарах" (1806 г.). На этом, как мы знаем, у Гегеля собственно (proprement dit!) история закончилась, как и философия. Хокинг здесь скромнее (или он не читал "Феноменологии духа" ). Его гипотеза, пожалуй, ближе к слабой версии, хотя и обладает некоторыми чертами сильной. Но в обоих случаях (!) мысли, Гегеля и Хокинга, философия очень тяжелая: однолинейно направленный абсолютный детерминизм, примитивный онтологизм и, конечно, "тупиковая точка" начала (то есть творения). Хотя и со слабой надеждой на рекурренцию у Хокинга. Что делать! Философия так легко не выигрывает. В обоих случаях, при всем их различии (я не говорю о различии личностей – Гегель не пил виски "Белая лошадь" и не убежал от жены на инвалидной коляске с молодой медсестрой), та же интуиция о единстве (точнее – об одной природе) знающего и знаемого, мыслящего и мыслимого и об отсчете событий от данного момента или факта мышления о них.
Гораздо более сильно, я бы сказал, предельно, эта философская интуиция выражена в мышлении Ричарда Фейнмана. В своих "общедоступных" лекциях по квантовой электродинамике он говорит примерно так: "Что такое фотон, я не знаю, и вы, наверное, тоже. Как "что" он не существует. Но на основании эксперимента можно сказать: фотон движется из точки А в точку В (поскольку детектор света засек движение в этих точках). Еще мы знаем, что если направить под определенным углом пучок фотонов из точки А (источник света) в точку В, расположенную на зеркальной поверхности, от которой фотоны будут отражаться под тем же углом и попадать в точку С, где находится детектор фотонов, то туда попадет 4 процента фотонов, зарегистрированных в точке А. Почему именно 4 процента? А не почему! Просто так устроена природа, или Вселенная, или называйте это устройство каким угодно другим словом".
Здесь прямая аналогия с сильной версией позиции текста (15). Только вместо мысли – фотон, точнее, мысль о фотоне как о том, что мыслится только как "движение от А к В" или как то, 4 процента чего попадают в С. Причина этого отбрасывается не в силу так называемого доказательства Гёделя, а потому, что ее нет, а есть устройство – одно для фотона и моей мысли о нем, то есть что и последняя так устроена, что знает фотон как движение из А в В и т.д. Но это – только об обусловленном. Пробужденная Мысль видит не только обусловленное, но и необусловленное, то есть Источник Благородных [aryagotra, в самом конце текста (15)].
Главная трудность понимания позиции нашего текста состоит в том, что сама эта позиция трансцендентальная, в то время как мысль, о которой идет речь, всегда и трансцендентальна, и не трансцендентальна. Именно эта двойственность, по словам Эдварда Конзе, делает едва ли не невозможным для философа, не прошедшего школы йогического опыта, это "переключение" в наших суждениях с эмпирического на трансцендентальное.
Мы читаем в текстах Абхидхармы, что мысль обусловленно возникает не только вместе со своим случаем, но и в данном индивидуальном континууме мысли (сittasantana), который и есть то, что мы называем "жизнь" (в смысле "одна жизнь, другая жизнь", "моя жизнь, его жизнь" и т.д.). .
. На основании постулата о континууме мысли можно сделать два предположения общефилософского характера. Первое, поскольку каждый континуум мысли безначален в своем возникновении и поэтому "перерождался" в бесконечном количестве существ, то можно предположить, что в каждом континууме возникали мысли всех континуумов. То есть что нет мысли, которая возникла бы в одном континууме и не возникла бы в другом. Второе, что каждый "отрезок" данного континуума, то есть каждый континуум одной жизни (или одного перерождения), содержит в себе, тем или иным образом, все мысли всего данного континуума.
Сейчас только замечу, что оба предположения уже содержат, имплицитно, проблему содержания мысли, то есть о чем она, которая никак не решается одной отсылкой к перечислению ее объектов [как в тексте (14)], с одной стороны. С другой же – эти предположения подразумевают и наличие образов и модификаций (parinama), в которых мысли "пребывают" или "остаются" в континууме мысли – пока, в наших текстах они ведь только возникают.
Обе проблемы – и содержания мысли, и ее образа или модификации – привели буддийских мыслителей первой половины I тысячелетия н.э. к необходимости введения сознания, в смысле, в котором это слово уже не будет синонимичным или будет не полностью синонимичным слову "мысль". Об этом – в пятой лекции.
Влетая в ухо отроку мысля
Сейчас-же в ухо вылетит в другое
Но зрелый муж её задержит вдвое-
И выпустит в другую дырку....уж.
|
Новости
Чаты
88:88 
