Blackhawk
|
Дата : 23-05-07, Срд, 07:42:15
Описанные события - действительно происходили в реальности.
Совпадения по месту и времени действия - случайны.
Осторожно! Ненормативная лексика.
Я здорово вымотался за последние сутки.
Весь вечер и полночи заняла дорога, а с утра начались хлопоты в представительстве компании-перевозчика и сдача груза в портовой таможне. Несмотря на то, что всё это я проделывал уже не раз, времени на эти процедуры уходило достаточно много.
Освободившись к обеду, я перекусил в ресторанчике, невдалеке от железнодорожного вокзала и отправился добывать себе билет на поезд. Очередь в кассу была приемлемых размеров, и прибегать к помощи, шнырявших вдоль касс, лиц со следами криминального прошлого на лице, не было никакой необходимости.
На удивление, мне сразу же удалось купить билет в купейный вагон и, оставшиеся до отправления поезда время, я провёл, бесцельно бродя по магазинам на одной из главных улиц, соединявших вокзал и центр города.
Мои желания и мечты не уходили дальше предстоящего вечера. Очень хотелось, чтобы в купе никого не было, никаких попутчиков. Поужинав в вагоне-ресторане, можно, было бы, завалится спать и проснутся уже утром, на подъезде к родному городу. Впереди ждали два выходных дня, а потом опять бы закрутилось колесо жизни. Если это можно так назвать…
Доброжелательная и приветливая проводница оказалась приятным сюрпризом и я, совсем уже разомлевший в предвкушении отдыха, прошёл к своему купе.
Дверь была открыта и на правом месте, у окна, я увидел молодую женщину, смотревшую в это окно, хотя, кроме унылого перрона со снующими пассажирами, там ничего более не было видно.
- Добрый вечер. – произнёс я, стараясь скрыть чувство досады от того, что моим планам не суждено было сбыться.
- Добрый.- ответила она, не поворачивая головы в мою сторону.
- Я предполагаю, что ехать нам придётся вместе, потому как у меня билет на 19-е место. – сказал я, проходя в купе и также садясь у окна, напротив неё.
- Значит, поедем вместе. – ответила она, по-прежнему, не отводя взгляда от окна.
Достав из сумки толстый номер еженедельника " Совершенно секретно", купленного на привокзальной площади, я принялся читать первую попавшуюся на глаза статью об очередном разоблачении, не забывая при этом, изредка, украдкой рассматривать свою попутчицу. Чисто по причине мужского инстинкта.
Лет 32-35. Стройная, очень даже неплохо одета. Руки ухоженные, явно не изуродованы физическим трудом. Черты лица правильные, но мелковаты. Очень интригующе выглядит немного припухшая кожа около глаз. Как будто женщина недавно плакала. В общем, можно сказать, симпатичная. Без ярких, вызывающих деталей, призванных обратить внимание. Приблизительно так выглядят материально обеспеченные женщины при муже среднего достатка. А может и сама - владелица какого-нибудь магазинчика. Крутится целыми днями, чтобы обеспечить себя, ребёнка и пожилых родителей. Видно, ездила или едет по делам и мечтает только о том, чтобы принять душ и наконец-то выспаться. В голове приход-расход, подготовка ребёнка к школе и покупка новой стиральной машины. То есть, разговор можно не затевать. Утонем в "бытовухе".
Дождавшись, пока поезд выползет из города, и проводница откроет места общественного пользования, я прошёл в туалет, смыл с себя, как мог, городскую пыль, сменил рубашку и вернулся в купе.
Попутчиков у нас больше не предвиделось и это радовало. В принципе и эта молчунья – мне не помеха. Через час схожу в ресторан, а потом завалюсь спать.
Не хочет разговаривать – не надо. Мало ли что, у неё на душе.
Наверно, всё бы так и пошло, как я себе наметил, но приблизительно через час, когда я уже в мыслях был в ресторане, моя попутчица, наконец-то отвернулась от окна, посмотрела на меня так, как будто первый раз видела и спросила:
- Во сколько мы приезжаем на конечную станцию?
- В 7.35 – несколько удивлённо ответил я.
- Очень хорошо. У меня до автобуса как раз два часа останется.
- Если не секрет, куда автобус?
- В Милан. Это в Италии.
В наступившей паузе я переваривал полученную информацию.
- Что так, автобусом? – наконец спросил я.
- Ну, проще так, туристическим автобусом. Он прямо от вокзала отправляется.
- Это Вы едете Италию посмотреть? Милан, Флоренция, Венеция, Рим?
- Да что её смотреть? Насмотрелась уже…Живу я там.
Последняя фраза вывела меня из равновесия и поэтому я, не успевая задуматься о приличиях, выпалил:
- То есть как "живу"? А здесь что делаете?
- Сына приезжала проведать, ну и, там, маме немного помочь. Да и вообще…
Только тут до меня дошло, что говорит она с неповторимым южно украинским акцентом и, скорее всего, действительно уроженка этих мест.
- И как Вам Италия? – совсем уже глупо спросил я.
- Италия…Слушай, ты не хочешь поужинать, а то я сегодня ничего не ела, а одной как-то неудобно?
- Я, вообще-то, собирался поужинать в ресторане. Так что приглашаю Вас составить мне компанию.
- Да ну его, этот ресторан, казённая пища, вчерашние салаты, разогретые котлеты и курица с душком. Мне тут мама кое-что собрала в дорогу, так что обойдёмся. Слушай, давай на "ты", а то я не привыкла так официально - "вы" да "вы". Только это. Сходи, купи водички минеральной на сейчас и на утро.
Пока я шёл по вагонам к ресторану, удивление моё нарастало. Женщин, к которым я обращаюсь на "ты" можно пересчитать по пальцам. Так сложилось у меня в жизни, что говорить малознакомой женщине или даже коллеге "ты" – считалось признаком дурного тона. Так что, предложение моей визави носило несколько шокирующий характер. Это, во-первых. Во-вторых, существовало явное противоречие между её внешностью, местом проживания и речью. Если, конечно, всё что она сказала о себе – правда. В общем, поживём – увидим.
К моменту, когда я вернулся в купе, стол уже был накрыт. Красиво. Меня поразили не чудеса домашней гастрономии или миниатюрные маринованные баклажаны, а бутылка водки ёмкостью 0.75 литра, возвышавшаяся, как Статуя Свободы, над всем этим великолепием.
Дело принимало серьёзный оборот.
- Красота-то, какая! – совсем искренне оценил я сервировку.
- Да, мама у меня чудесная и готовит прекрасно. Это всё её работа. Присаживайся.
Она открыла бутылку и налила себе и мне больше чем по половине пластикового стаканчика. Ни слова не говоря, она коснулась краем своего "бокала" моего стаканчика и одним глотком выпила. Посидев пару секунд с закрытыми глазами, отломила небольшой кусочек "бородинского" и закусила им. Это был класс. Увидев, что я так и сижу в неподвижности, она спросила:
- Ты что стесняешься? Давай! Угощайся.
Я не стал комментировать увиденное и опорожнил свою посуду.
Не прошло и четверти минуты, как она повторила номер и, я понял, что имею дело с профессионалом. Чем всё это кончится - трудно сказать. Себя во хмелю я знаю и потому, лучше за 300 грамм не переходить. Тем более, что у меня при себе документы и деньги. Пусть небольшие, всего 400 долларов, но всё-таки жалко будет, если я лишусь заработанного в этой поездке.
Она почти ничего не ела. Так, пробовала всего понемногу. После третьей, я из праздного любопытства, просто, чтобы поддержать беседу, задал ей вопрос.
- Может это не моё дело, можно не отвечать, но как вы…ты оказалась в Италии?
Она усмехнулась, посмотрела в окно, за которым в поздних сумерках уже почти ничего не было видно, налила себе ещё, выпила и начала свой рассказ.
- Мы жили в небольшом городке. Ну, ты знаешь, наверно, такие, где два завода и один кинотеатр. И все работают на этих заводах. Отец, правда, работал на электростанции, что неподалёку от городка. Случилась у них авария, он стал инвалидом. Стал пить по-чёрному. Он и раньше себе позволял, но не так, чтобы сильно, раз в неделю, в выходной, а тут, вообще, не просыхал. Ну и сгорел от водки за год. Остались мы с мамой.
После школы я пошла работать на завод. Жили ведь бедно, денег всегда не хватало. А хотелось, и одеться нормально, и съездить куда-нибудь. Познакомилась с парнем. Красавец! Высокий, видный, такой. Отбила у подруги. Потом мы с ним поженились. Родили мальчика. Получили квартиру. Всё, вроде бы, было нормально. Слушай, пойдём, покурим, а?
Мы вышли в тамбур. Грохот вагонов на стыках, качка как в шторм, быстро наполняющееся табачным дымом пространство. Нечистые поручни. Затушив в консервной банке, заменявшей пепельницу, наполовину выкуренную сигарету, она быстро вернулась в купе. Мне ничего не оставалось, как присоединится.
- Так вот. – продолжила она, наливая себе и мне. – Может так бы и жила я в своём городке, если бы не эта независимость и разруха. Сначала начали задерживать зарплаты, потом почти всех уволили, а потом оба завода закрылись. Муж запил с тоски, загулял. Какие-то бабы начали крутиться возле него. Ну, в общем, сломался мужик. Как было жить? Сынишка - школьник. Поверь, порой в школу приходилось ему на кусок хлеба картошку-пюре класть. Денег на масло не было. Так, кормились с дачи: картошка, овощи. Мама уборщицей подрабатывала, а мы с мужем – хоть в петлю лезь.
Чтобы хоть как-то заработать, взяла я товар под реализацию. А кто купит? День отстоишь на базаре, а вокруг такие же нищие. На одного покупателя – два продавца. Деньги за товар вовремя не отдала – пошли проценты. Короче, попала я в замкнутый круг, как белка.
И тут приехала из областного центра наша родственница. Говорит, что вы тут сидите, голодаете? Надо за границу ехать зарабатывать. Пообещала помочь. Заняли мы с мамой денег мне на дорогу и посредникам, что обещали трудоустроить. Муж мой к тому времени совсем ушёл. Дома уже не ночевал. Видели его всё время пьяным. Подурнел он, опустился.
Оставила я сынишку с мамой, у неё хоть и маленький, но всё-таки доход, и поехала на чужбину.
Я смотрел на неё и с удивлением замечал, что она почти не пьянела. Только лёгкий румянец на щеках, да повышенная резкость при жестикуляции. Отсутствие реакции на алкоголь возможно, либо когда человек приказал себе не пьянеть, либо когда он в состоянии сильнейшего стресса. Когда "не берёт".
Казалось, что её не совсем интересует, слушаю я, или нет. Она, как бы рассказывала свою жизнь самой себе.
- В "туристическом" автобусе, который ехал в Милан, нас собралось таких "туристок" как я человек двадцать. Командовала всеми, такая себе, Алла. Баба, лет под пятьдесят, и, наверно, с богатым прошлым. Ушлая, пройдоха. Сказала, что, мол, едем мы работать уборщицами и посудомойками, а кто и на сельскохозяйственные работы. Девки все были молодые, крепкие. Их работой не испугаешь. Да и заработки обещали, по нашим, нищенским меркам, очень приличные. Мол, год покорячишься, домой вернёшься, пару лет можешь не работать или дело своё открыть. Но, честно говоря, никто из нас не то, что на год, на месяц вперёд не заглядывал
Приехали в Милан. Вышли из автобуса, а кругом всё чужое такое. Страшно стало.
Тут же у автобуса Аллу встретил как-то чернявый парень, да они там все чернявые. Переговорили они и нас отвезли куда-то за город, как бы на виллу. Но там всё старое, пошарканное.
Чернявый позвонил куда-то и через несколько часов приехали ещё трое таких же. Меня и ещё несколько девчонок отобрал для работы в ресторане толстячок, энергичный такой, как он сам себя называл, Марко. Посадили в микроавтобус и повезли. Ну, а дальше началось…
Она замолчала. Вытащила из сумки начатую пачку " Малборо" и привычным движением прикурила сигарету. Дым начал заполнять купе, и я попытался открыть окно, но оно поддалось только на несколько сантиметров и безнадёжно застряло.
- Слушай! Налей ещё. – сказала она и только тут я заметил, что алкоголь начал свою работу. Её движения стали плавными, в глазах появился очень нездоровый блеск, речь приобрела истерические нотки и несколько изменилась.
Мы выпили и она, откинувшись назад в полумрак сидения, как бы собираясь с силами, немного помолчала и продолжила.
- Это был не ресторан. Ночной клуб со стриптизом. Ты знаешь, что такое ночной клуб со стриптизом? Ни х…я ты не знаешь. Нам объяснили в первую же ночь, в чём состоит наша работа. Одна из девчонок тут же попыталась сбежать. А куда сбежишь? Паспорта у нас отобрали ещё на вилле. Поймали её, избили. Нам сказали, что если повториться, то мы просто исчезнем и никто нас искать не будет.
Это кошмар какой-то.
Я мужиков ненавижу. Скоты они, животные. У него дома жена, дети, а он придёт, скотина, и за свои вонючие лиры делает с тобой, что хочет. Можешь, не можешь, уставшая, больная – не еб..т. Давай – зарабатывай хозяину бабки.
Через два месяца я не выдержала. Сбежала в ближайший полицейский участок. А они, суки, там все купленные. Вернули назад. Меня избили, сломали ребро. Две недели не работала. За это мне назначили штраф и я два месяца работала без заработка. Да и что это был за заработок! Так, ерунда.
Жили мы в соседнем с клубом доме. На последнем этаже, в двух комнатах. За полгода – два дня выходных. А так – ночь отработаешь, полдня спишь. Только в себя немного пришла – опять начинай всё сначала.
Короче, через полгода такой жизни я вскрыла себе вены.
Она придвинулась к свету и протянула ко мне руки ладонями вверх. На обеих кистях, с характерным наклоном, виднелись тонкие шрамы от порезов.
- Видел? Вот такая, бл…дь, Италия!
- А что было дальше? – не смог остановиться я.
- Дальше? Дальше сломалось во мне что-то. Я была совсем пустая. Правда, режим стал немного полегче. Раз в месяц нас с сопровождающими то в бассейн свозят, то на море, то "шоппинг" устроят, Ну, это когда целый день по супермаркету бродишь. В один из таких выездов я ухитрилась через "Вестерн Юнион" маме немного денег выслать и сообщить, что жива. В общем, немного успокоилось всё. Хотя,.. Если у тебя за ночь четыре-пять клиентов, то, как тут успокоишься. Трясёт всю, и жить не хочется. Но надо сказать, что медосмотр был регулярный, поддерживали они нас, так сказать, в рабочей форме.
Там ведь как ещё было. Если ты клиенту понравилась, он мог взять тебя на целый день или на выходные. Ну, там, за город поехать или на яхту. То есть, как-то девчонки выбирались из этой ямы. Правда, некоторые подсели на наркоту от такой жизни. А мне повезло. Попробовала раз-другой – ничего хорошего, тошнит, голова кружится, потом весь день как чумная бродишь. И работать тяжело. Видно, что-то в организме у меня эту дрянь не принимало.
Так вот и жила. Придумала себе такую мечту, что накоплю денег и выкуплю у Марко свой паспорт. Чтобы уехать. Дурочка наивная. Ничего из этого не вышло. Он такую цену заломил, что мне и за десять лет не отработать.
Приблизительно через год произошёл со мной такой случай. Попался мне клиент, Джулиано его звали. Он и раньше крутился в этом клубе, но мы не пересекались. Так вот. Взял он меня на весь день. Привёз к себе на квартиру. Ну, сначала то, да сё, как всегда, а потом я ему говорю, что же это у тебя бардак такой в доме. Как ты так живёшь? Один что ли?
А надо сказать, что к тому времени я уже по-итальянски немного говорила. И понимала многое, если не очень быстро они тараторили. Ну, вот. А он отвечает мне, мол, если не нравится, можешь убрать квартиру, я тебе доплачу. И что-то я так по дому соскучилась, думаю, ну я тебе, сука чумазая, сейчас покажу. За два часа навела там порядок, перемыла всё ещё и обед приготовила. А что там готовить? Они же все спагетти свои жрут килограммами. Я ещё и салатик нарезала, овощей натушила с соусом. Совсем как мама моя готовила.
Совсем обалдел, на хрен, мой клиент. В кафе меня повёл, посидели. Совсем как люди.
В общем, после этого стал он меня на каждые выходные забирать. Не обманывал, доплачивал за работу. Не похож он был на остальных. И в постели такой нежный, без этих выеб…нов : давай так, давай сюда. По-человечески всё было.
Она налила себе ещё. Закурила.
- Слушай попроси проводницу, пусть кофе покрепче сделает. А то, что-то в сон клонит.
- Кофе на водку? Ты, как, потянешь такое? – в ответ спросил я.
- Да что там будет?! Ерунда.
Когда я вернулся в купе с двумя стаканами, наполовину заполненными двойными порциями растворимым кофе, она опять смотрела в окно. В полную темноту.
Попробовав кофе, поморщилась и продолжила.
- И вот однажды, этот самый Джулиан приехал ко мне на квартиру, где мы жили с девчонками, и говорит: собирайся, ты здесь больше не живёшь. А я спрашиваю: а куда? Он говорит, будешь жить у меня. Я обо всём договорился. Вот твой паспорт. Бери вещи и поехали.
Что тут началось! Я покидала быстренько в сумку своё барахло, попрощалась с девчонками, поплакали, конечно, и поехала. Так вот и началась у меня новая жизнь.
Кем был этот Джулиано – я не знаю. Бывало несколько дней сидит дома, потом срывается по делам на весь день, а то и на два, а потом опять дома. Я однажды спросила его, а он отвечает – коммерция. Может и так. Не знаю. Да и не моё это дело.
Жили мы с ним нормально. Я всё по хозяйству. Он меня провёл по нескольким магазинам, показал что, где и мне там давали что надо, под запись. Ну, типа, кредит. Он, потом, раз в месяц ходил, расплачивался.
Ой, я однажды не удержалась, накупила себе шмоток, так он мне выговаривал, что нельзя так много тратить. Я обиделась, так он потом извинялся, перстень мне в подарок купил.
А один раз говорит: собирайся, поедем на Сицилию, я тебя со своей семьёй познакомлю. Я уже знала, что это у них, как бы смотрины. То есть, если в семье скажут, что, мол, подходит, то можно жениться. Только, говорит, ты там больше двух бокалов вина за обедом не пей. Не хочет, чтобы все считали, что у него девушка алкоголичка. Смешно. Он когда уедет на два дня, я себе праздник устраивала. Брала бутылку водки, огурчики солёные, картошку запекала, бекон там ихний, типа нашего сала и сидела сама. Вспомню, что хорошего было в жизни, сына своего маленького, поплачу, конечно.
Ну, вот. Поехали мы с ним в эту его Сицилию. Городок типа нашего, простые люди. Также как мы корячатся в этой жизни, чтобы копейку заработать. Виноградники у них. Джулиано мне говорит: помоги нашим виноград собирать, они хотят посмотреть, как ты работаешь. Твою мать! Что там его собирать, этот виноград. Корзину гроздьями закидал, на тракторный прицеп отнёс. Утром, похладно ещё . Это же не то, что у нас по жаре километровые ряды подсолнуха полоть за гроши.
В общем, мамаша его и отец были в полном восторге от моей работы. Мамаше я ещё показала, как соус готовить по маминому рецепту. Джулиано, тот вообще, аж светился от гордости.
После этой поездки он мне говорит, что, мол, давай поженимся. А я ему говорю, что у меня официально муж остался на Украине. Хоть я с ним и не живу. Давай я съезжу, разведусь, и тогда сможем жениться. Он говорит: ты не вернёшься. Я говорю, обещаю, что вернусь. Короче, уговорила.
Честно скажу, возвращаться не собиралась. Денег у меня, вместе с теми, что Джулиано дал на дорогу и расходы, хватило бы на пару лет. Я на них, сук чумазых, и так наработала, хватит.
Приехала, как глянула! Боже мой! Супруг мой превратился в конченого наркомана. Морду ему в драке изуродовали. Бомжует. У матери моей деньги постоянно клянчит. Сын подрос, еле меня узнал. Потом не отходил от меня целыми днями. Мама постарела. На двух работах. Живут в нищете. Кроссовки сыну купить – целая проблема. Сладкого мальчишка вообще не видит. Такая тоска - ты себе не представляешь. Городок захирел совсем. Работы нет. Все кое-как перебиваются случайными заработками да урожаем с дачных участков. Пенсии задерживают. Народ, в общем, опустился и озверел. Такая ху..ня, что хоть волком вой.
И тут я решила не оставаться. Развестись и сына отсюда вытащить. Кем он тут вырастет? Да и на душе было неспокойно: всё-таки Джулиан для меня столько сделал, что же я, как последняя бл..дь, его кину?
Супруг мой заломил цену за согласие на развод, мама дорогая. Спасибо, Джулиан звонил каждый день, так я пожаловалась ему, говорю, проблемы. Он мне денег ещё выслал. Я встретилась с судьёй, что дело наше вела, рассказала, что так, мол, и так. Мне надо быстро развод и предложила ей денег. Она говорит, добавь ещё и мы лишим его отцовских прав. А то эта процедура занимает много времени.
Короче заплатила я всем и всё уладила. Позвонил Джулиан, говорит, приезжай скорее, соскучился. Я ему всё рассказала, он говорит, что проблему с сыном можно решить, надо только проконсультироваться с консулом итальянским.
Расставались мы с мамой и сыном больно. Так больно, что не могу…
Две крупные, выстраданные, слезы поползли по её щекам. Лицо сразу же изменилось, сморщилось и стало некрасивым. По проложенной тропке, ещё и ещё покатились слезинки. Я достал сигареты и вышел в тамбур.
Там, за окном, изредка, крохотным метеором проносились огоньки, проносилась страна, которая отторгала от себя людей. Людей, которые хотели немногого: только простых человеческих радостей. Растить детей, быть хоть кому-нибудь нужным, иметь работу, не думать о том, как прожить завтрашний день, быть хоть как-то защищённым обществом от житейских невзгод. Во всём этом им было отказано.
Возможно, когда-то всё образуется, но твоя жизнь не будет "когда-то". Она идёт сейчас, сегодня, завтра и жить хочется сейчас, а не "когда-то".
Выкурив подряд две сигареты, я вернулся в купе.
Свернувшись калачиком, прикрывшись казённой простыней, она лежала лицом к перегородке и не издавала ни звука. Я переключил свет, собрал в кулёк пустые коробочки и баночки, пустую бутылку и выкинул в мусорный бак.
Забравшись на свою верхнюю полку, я долго не мог уснуть, пока, наконец, ритмичное раскачивание вагона не сделало своё дело, и я забылся в коротком, но глубоком сне.
Разбудил меня голос проводницы, возвещавший о том, что через сорок минут мы прибываем на конечную станцию и потому уважаемые пассажиры должны всё сдать, что брали.
Я посмотрел вниз и увидел, что место моей ночной собеседницы пусто и прибрано. Только над сидением висела её лёгкая курточка. Достав из сумки необходимые принадлежности, я вышел из купе и отправился приводить себя в порядок.
По возвращению, я обнаружил свою попутчицу всё также глядящей в окно, как будто не было никаких разговоров и рассказов. Она уже успела воспользоваться косметикой и на её лице не было никаких следов беспокойной ночи. Выглядела свежо и, я бы даже сказал, привлекательно.
Мы обменялись утренними приветствиями, молча дождались, пока поезд остановит свой бег у крытого перрона и вышли в утреннюю прохладу города. Спустившись со ступенек у центрального входа в громадный старинный вокзал, она осмотрелась, помахала мне рукой и, легко шагая на высоких каблуках по направлению к ближайшему кафе, навсегда исчезла из моей жизни.
Потом, я часто вспоминал эту историю. Время, конечно, дело свою работу, В печати и по телевидению стали появляться аналогичные откровения и, даже, истории покруче.
Пришло время - я сам стал эмигрантом. Бывало, в моменты, когда становилось совсем уж тяжко, вспоминая историю этой женщины, я в который раз убеждался в мудрости изречения, выбитого на каплице Боимов во Львове. У фигуры, сидящего в задумчивости, Христа:
" Остановись, прохожий, и подумай: твоя ли беда больше моей?".
|
Новости
Чаты
88:88 
